14 сентября 1942 года на территории нынешнего Солигорского района произошла страшная трагедия – с лица земли вместе с жителями исчезла деревня Сухая Миля.
К женщинам и детям в тот раз захватчики проявили невиданную милость: подержав сутки в неизвестности, отпустили домой. Но по возвращении в родную деревню жители нашли только пепелище и дымящиеся останки мужчин – отцов, мужей, сыновей... 28 мужчин сожгли каратели, всех их похоронили в братской могиле.
Воспоминания очевидца той страшной трагедии подготовили и записали участники проекта Savehistory.
Проект СОХРАНИМ ИСТОРИЮ
В Беларуси более 44 000 памятников времен Великой Отечественной (точная цифра меняется каждый год). В рамках проекта “Сохраним историю” планируется оцифровать все памятные места посвящённые событиям самой трагической и кровопролитной войны на нашей многострадальной земле.
В 118 районных центрах будут размещены специальные информационные стелы с нанесёнными QR кодами, которые помогут одним движением руки перенести человека на платформу, где можно будет прослушать аудиозапись с историей данного места, прочитать подробнее о всех событиях, которые там произошли или даже просмотреть историческое видео.
Создатели и партнёры проекта: РОО “Патриоты Беларуси”, Национальное кадастровое агентство, Федерация профсоюзов Беларуси, креативное агентство “Генштаб”.
На данный момент идёт большая работа и подготовка к запуску этого масштабного республиканского проекта. По крупицам, из района в район, собираются все истории и факты об этих страшных событиях, которые потом с помощью профессиональной озвучки будут записаны и размещены на сайте.
Главная цель – сохранить историю нашей страны и достучаться до как можно большего количества сердец!
Предполагаемый срок реализации проекта составит 5 лет. В 2022 году поставлена цель установки 1062 шильды с QR-кодами и 118 информационных стендов.
80 лет со дня трагедии. Воспоминания очевидца
Нынешнему поколению трудно представить в полном объеме ситуацию, когда человек в одно мгновение лишается всего. В буквальном смысле оказывается на улице, без всяких средств существования. Да еще доволен, что живой. Именно в такой ситуации мальчишкой очутился наш герой.
Мареку Семеновичу Добролету было лишь 9 лет, когда каратели сожгли его родную деревню Сухая Миля. Сейчас одолевают болезни. Но цепкая мальчишеская память на всю оставшуюся жизнь сохранила трагические события 14 сентября 1942 года.
Ранним утром каратели прибыли на крытых брезентом грузовиках. Плотным кольцом окружили небольшую, из двадцати четырех крестьянских усадеб, деревеньку. Всех выгнали на улицу и стали сортировать. Женщин и детей до 15-16 лет отделили и под охраной погнали в ближайший лес. Всех мужчин старше 16-ти, включая самый преклонный возраст, оставили стоять на улице под охраной. Хотя еще не было слухов о массовом сожжении деревень вместе с жителями, но крестьяне сразу поняли, что добром это не кончится. Мама Марека, Елена Макаровна, хотела попрощаться с родными. Но конвойные уже ни мужчин, ни женщин и детей не выпускали из кольца оцепления.
— Степа! Скажи нам только честно и прямо — что вы собираетесь с нами делать?
— А что же вы партизан постоянно кормите? Они все время в вашей деревне ошиваются. Кто же вам это простит. Больше я вам не имею права ничего говорить
Далее Марек рассказывает ровным, спокойным и уверенным голосом, словно все происходило вчера, или позавчера: "Меня с мамой и другими женщинами нашей деревни и малышней погнали в ближайший лес. Едва мы отошли от деревни вглубь леса на километр, нас остановили прямо на лесной дороге. Мы уже стали прощаться. Думали, что начнут расстреливать. Нам ведь никто ничего не объяснял. Да когда из деревни гнали, так не разрешили ничего с собой брать: ни одежды, ни продуктов. Поэтому мы уже ждали смерти. В охране оказался полицай из соседней деревни. То ли дальний родственник нашей соседки, то ли просто знакомый. Она по дороге приблизилась к нему и шепотом спросила:
— Степа! Скажи нам только честно и прямо — что вы собираетесь с нами делать?
— А что же вы партизан постоянно кормите? Они все время в вашей деревне ошиваются. Кто же вам это простит. Больше я вам не имею права ничего говорить".
Здесь придется прервать воспоминания Марека. В маленькую лесную деревушку Сухая Миля действительно частенько заглядывали партизаны отряда Комарова (псевдоним В.З. Коржа). Иногда днем, но чаще - по ночам. Передохнуть, обсушиться, запастись провиантом. Заходили по двум причинам: сам Корж в конце тридцатых годов работал в Старобинском райотделе НКВД, в 25 километрах от Сухой Мили. Конечно же, имел в деревне знакомых. К тому же родом из Сухой Мили был командир боевой группы отряда Федор Игнатьевич Ширин. С ним Корж дружил еще в тридцатых годах, когда тот работал инструктором Старобинского РК ВКП(б)Б. Безусловно ему доверял и охотно принимал его приглашения навестить родную деревню. Доверие было полнейшим и возрастало соразмерно боевой активности отряда комаровцев. В итоге Ширин к ноябрю 1943 года вырос до командира партизанской бригады имени С.М. Буденного в составе Пинского партизанского соединения, которым командовал генерал В.З. Корж.
Но наверняка были соглядатаи и у немецкой службы СД. Если не в самой Сухой Миле, то в какой либо из окрестных деревень. Во всяком случае, у оккупантов нашелся формальный повод нанести жестокий упреждающий удар.
Но вернемся к рассказу Марека Семеновича:
"Все женщины начали всхлипывать. Хотя еще никто толком и не знал, что будет. Думали, что мужчин повезут на допросы насчет партизан. Но, как только нас остановили в лесу, со стороны деревни послышалась непрерывная стрельба. Мы ведь находились недалеко. Только что за лесом ничего видно не было. Но слышали, как тревожно мычали коровы, испуганно ржали лошади, визжали свиньи. Любой крестьянин ведь по поведению скотины узнает, что творится что-то неладное. Но все еще надеялись на лучшее. Думали немцы просто приехали забирать скот, а женщин и детей вывели за пределы деревни, чтобы не путались под ногами и не мешали. Затем повалил со стороны деревни густой ядовитый дым. Мы малыши не совсем различали, что да как. А женщины сразу заголосили. Говорят, явственно запахло горелым мясом.
Тут подъехали к нам те самые грузовики, крытые брезентом. Нас всех было около полусотни. Приказали погрузиться в машины. Посадили сзади конвоиров и повезли в Старобин. По песчаной грунтовой дороге мы ехали как-то мучительно долго. Или просто терзала неизвестность, ведь до Старобина было всего 25 километров. За машинами двигался обоз фурманок с возницами с разных окрестных деревень, нагруженных различным домашним скарбом из сожженных деревень. Мы сразу узнали, что в этот же день полностью сожгли и соседнюю деревню Хадыка.
В Старобине всех выгрузили на площади перед комендатурой. Затем заперли в пустующий крайний дом и поставили охрану. Никто ночью не сомкнул глаз. Большинство взрослых истово молились, обнимали детишек. Сперва, как загнали нас в дом, многие начали прощаться, ожидая, что в этом же доме нас и сожгут. Но более рассудительные женщины, в том числе и моя мама, возражали. Говорят, если планировали сжечь, то зачем нас в Старобин было везти? Можно было по пути сжечь в любом сарае. Однако абсолютно никто не надеялся остаться в живых.
Утром подняли спозаранку, еще только светало. Выгнали из дома всех. Мы увидели, что вся площадь забита подводами с имуществом. На крыльцо вышел офицер в немецкой форме и на чистом русском языке объявил всем, что мы можем искать свои подводы с имуществом и ехать обратно домой.
Мы быстро отыскали среди подвод свою телегу, в которую стояла запряженной наша кобылка. Возле нее вертелся стригунок-жеребенок, наш с братом Мишей любимчик. С трудом выбрались из загроможденной телегами площади и к обеду уже были на месте нашей деревни. Но там была пустыня. Сожжены были все дома и надворные постройки. Всех мужчин каратели согнали в самую просторную избу и сожгли. Женщины все бьются в истерике, ползают по еще дымящимся и горячим пепелищам. Картина жуткая. Совсем еще юноши, взрослые мужчины и старики, — все 28 человек оказались сожженными. Трудно было тогда понять, — или их предварительно расстреливали, или живыми сожгли? Да и некому, и недосуг было тогда разбираться. Мой отец, Добролет Семен Дмитриевич, в расцвете сил, 45 лет, и 19-и летний братишка Миша лежали в груде дымящихся останков. Опознать никого уже было невозможно. Хоронили в одной братской могиле".
После уничтожения карателями деревни и всего взрослого мужского населения, невдалеке от Сухой Мили, возникло новое поселение — деревня Загорье. В ней, по соседству с Мареком Семеновичем, обосновался еще один свидетель гибели деревни. Это однофамилец Марека — Добролет Владимир Васильевич. Доподлинно только они вдвоем и знают, где была деревня, где, чей дом стоял и как он выглядел. Марек Семенович говорит: «Раньше, когда я еще мог ходить, иду по лесной дороге, закрою глаза и вижу наяву каждый дом своей деревни целым и невредимым".
На месте деревни Сухая Миля теперь шумит стройный сосновый бор. И единственной приметой для тех, кто интересуется судьбой уничтоженной деревни, является лесная дорога да братская могила на обочине, как напоминание о минувшей незабытой трагедии.
Воспоминания записал и подготовил А. Ф. Яско.
В 1942 году карателями было уничтожено 24 двора и 28 жителей.
Сегодня на месте сожжённой деревни Сухая Миля размещён памятник, установленный в 1968 году (1 км на запад от д. Загорье Зажевичского сельисполкома).
Деревни Сухая миля не стало, появился новый населённый пункт
Жители деревни, оставшиеся в живых, создали новую деревню – Загорье. По воспоминаниям старожилов, раньше вокруг было болото, а сухими оставались только некоторые участки на возвышенности. На месте нынешней деревни Загорье у них были огороды.
Отдел новостей “Электронного Солигорска” по информации проекта Savehistory.by