30-32 миллиарда долларов - столько стоил "Беларуськалий". Валерий Кириенко о годах своей работы

В новом выпуске проекта "Свои" (СТВ) в кадре - бывший генеральный директор РУП "ПО "Беларуськалий" - Валерий Кириенко.

– Строительство рудника – это 6-8 лет.
– Но это сразу получение руды.
– Через восемь лет руда.
– Через восемь?
– Да, не раньше.

– Это кадры с первой встречи нашего героя с главой государства. Так уж вышло, что по карьерной лестнице он рос, периодически спускаясь в шахты с Президентом страны. Но каждый день, непременно беря ответственность за жизни и жизнь одного из брендов Беларуси. Сотни метров вниз, под землю, в кладовую, Беларусь третья в мире по запасу калийных солей. Но так ли просто распоряжаться этим богатством и принимать жизненно важное решение, исходя из своей позиции и имея свое мнение? - рассказывает Алена Сырова, политический обозреватель.

Помню слова Президента, что тут всегда грязно – нас это задело, честно говоря

– Я помню хорошо 2001 год. Это у нас происходила смена генерального директора. И я как главный инженер исполнял обязанности генерального директора. По-моему, в апреле Александр Григорьевич наметил поездку к нам, встречу с трудящимися. И первоначально, когда это все организовывалось, не было в программе спуска в шахту. Были посещения райисполкома и так далее. А потом встреча с трудящимся в актовом зале Дворца культуры. Когда в три часа дня накануне его приезда мы собрались пройти по маршруту, как сейчас помню, звонит Мясникович Михаил Владимирович. Кому-то говорит, потом сказал: передайте трубку мне. Я взял трубку – он едет в шахту, - вспоминает Валерий Кириенко, генеральный директор РУП "ПО "Беларуськалий" (2011-2014).

– Я бы не сказал, что где-то что-то мели – привели, что могли, в нормальное состояние. Тем более в шахте все это в движении. Сегодня будет одна установка, завтра будет другая установка. Тогда я первый раз лицом к лицу встретился с Президентом. Мы посетили третий рудник. Помню его слова, когда мы проходили мимо главного корпуса, вышли из этого вентиляционного ходка, по которому мы сегодня заходили, и шли мимо главного корпуса. Он так рукой махнул: я знаю, что у вас тут всегда грязно. Нас это задело, честно говоря. Мы уже начинали наводить порядок, но, конечно, там было тогда грязно.

Президент полз, и вся свита ползла

– Никаких страхов или чего-то еще перед ним не было. Я спокойно с ними, как с вами, разговаривал, так и с ним разговаривал. Говорил то, что думаю, то, что есть. Человек как человек, руководитель как руководитель. Ему оттуда виднее, как правильно делать, а как неправильно делать и кто что неправильно сделает. У меня сложилось впечатление, что это обыкновенный человек.

Мы были в лаве малой мощности. И лава очень низкая, где-то метр десять. И уже когда на коленях доползли до комбайна, а там нас встречал бригадир, Президент тоже полз и вся свита ползла. Начал разговаривать с бригадиром, а потом задал вопрос: в бригаду возьмешь? Сказал: нет. Рост у вас, Александр Григорьевич, большой в этой лаве работать. Да, характер шахтера – он же не побоялся. Другой бы сказал: да, конечно. Что думал, то и сказал.

– Забойная группа у нас – они же сдельщики. И от отбитой руды они зарабатывают свою заработную плату. Поэтому выбрать нужно было место в лаве. Надо поторопиться, чтобы долго не задерживать. Президент назвал цену, сколько стоит "Беларуськалий". Вы не помните этот период? 30-32 миллиарда долларов. Но за ту сумму, к сожалению, покупателей не нашлось, а, может быть, и к счастью. Хотя, с другой стороны, тут еще хорошо надо подумать.

Когда ушел на пенсию, снились сны о работе на линии

– Когда я ушел на пенсию, в основном сны снились именно о тех эпизодах моей работы, которые были на линии. Именно тогда, когда я работал горным мастером, заместителем начальника участка, начальником горного участка и так далее, главным инженером рудника. И как-то больше и воспоминаний именно об этом периоде времени. Может быть, потому, что много общался с людьми. Без этого не обойдешь. Было очень интересно в части технологии, которую нужно было внедрять. Было интересно. Я этим жил. Поэтому этот период мне запомнился на долгие годы. Я думаю, что я его никогда не забуду.

– Вы с главой государства общались много раз. Вы на него в чем-то похожи?

– Нет. Я считаю, что мы разные люди. Не от того, что я не хочу быть похож. Не хочу сказать, что он мне не симпатизирует. Он руководитель страны. Я просто хочу сказать, что разные мы люди. Идеи – у него все для народа, и у меня тоже самое было, все для трудящихся я делал. И не только для трудящихся на "Беларуськалии". Я знал, что вокруг "Беларуськалия" еще целый город. Нужно помогать и тем, и тем. То есть цели одинаковые, но мы разные люди. Я так считаю.

"Выжили, не закрыли рудоуправление"

– Развал Советского Союза. Я далеко не буду ходить. 80% с лишним – мы поставляли на внутренний рынок свою продукцию. Только 18-20% на экспорт, и то он состоял в странах СССР и что-то в Китае. Развалился Союз – 80% рынка нет. Стоял вопрос вообще о закрытии одного из управления и людей на улицу перевести. Некуда было сбывать. А ведь нашими удобрениями могли торговать все кому не лень.

Та же Барановичская железная дорога спрашивает: можно ли у вас купить удобрения? Я задаю вопрос встречный: а зачем железной дороге? У вас что, подсобное хозяйство большое? Да нет, они прямо отвечают: мы продадим в Польше. И продавали по демпинговым ценам. Поэтому хороший демпинг получили, длительный период времени не могли в Европу нормально поставлять удобрения. И вот тогда Калугин пробрался. Где-то было мероприятие, куда приезжал Президент. Его, правда, остановила охрана, но Президент увидел и подозвал его. И он рассказал всю эту ситуацию, что нужно отдавать продажу в одни руки.

– Каждый имел долю здесь и торговал на международных рынках. Что получалось? Сто человек получают квоту, торгуя на международных рынках, конкурировали друг с другом и сбивали цену. Поэтому вроде и продавали калийную соль, а денег не было. И вот первое, что тогда я принял решение, – железобетонно настоял на том, чтобы ваше предприятие все, что добывает, и вы продавали по одному каналу, – сказал Александр Лукашенко, Президент Республики Беларусь.

– Три предприятия начали торговать вместе. И когда начали торговать вместе, и цена пошла, и объемы пошли, и все. Выжили, не закрыли рудоуправление. Забастовка была длительный период, три месяца ничего не работало. Рудная база заканчивалась, нужно было строить рудники, а денег не было в том количестве, которое нужно. Построили, выжили. Санкции, порт, который самый экономичный, закрылся для нас и так далее.

Я сейчас как посмотрю на железнодорожный мост, я там часто рыбу ловлю, – вместо вертушек пошли контейнеры. А ведь это какой серьезный труд нужен? Что такое загрузить минераловоз чулком прямо в вагон? И что такое загрузить контейнер? Вышли из положения.

Александр Лукашенко:
"Беларуськалий" – конечно же, национальное достояние. Это наша гордость. Это один из столпов экспорта. В свое время мне предлагали его продать. Вы это помните. Но я сегодня рад, что мы этого не сделали. Естественно, вы же понимаете, что я тогда установил запретительную цену.

Я Николаю подарил каску!

– Я думаю, что, скорее всего, он больше переживал. У нас, в соответствии с правилами безопасности, только с 18 лет можно опускаться в шахту. Учитывая, что глава государства, мы тут, конечно, не могли. Но какой-то индивидуальной подготовки, кроме того, что нужно было подобрать ему одежду... На "Беларуськалии" есть свое швейное предприятие. Экипировку – в принципе, больше ничего, – рассказывает Валерий Кириенко.

А так остальное – был обычный маршрут. Ему, кстати, понравилось. В конце отъезда, когда мы присутствовали на заводе НПК, сложных минеральных удобрениях, я подарил Николаю сувенир – каску шахтерскую и лампу. И пожелал: а вдруг, говорю, пригодится. В "Беларуськалии" еще много месторождений, много лет будет работать.