Выступление “Шахтера” на весеннем отрезке сезона по определению не может оставить равнодушным. С одной стороны, солигорцы пробились в финал розыгрыша Кубка страны и наравне с новополоцким “Нафтаном” имеют шанс побороться за путевку на международную арену. А вот движение многократного призера национальных первенств и одного из законодателей мод белорусского футбола по дистанции нового чемпионата стало неприятным сюрпризом.Клуб, которому специалисты, болельщики и журналисты едва ли не хором прочили активное участие в медальных разборках,
пока далек от высоких целей, обретаясь в подвале таблицы.
Минувший тур, после оглушительного разгрома в котором от вернувшегося в элиту “Минска” шахтерский рулевой Юрий ВЕРГЕЙЧИК передал (на время?) бразды правления командой старшему тренеру Анатолию Боговику, и вовсе подлил добрую порцию масла в огонь. Горячих тем набралось даже слишком много, чтобы не поговорить о них подробнее...
— Юрий Васильевич, формулировки наподобие “уход в отпуск” неизбежно обрастают домыслами: мол, это практически равносильно отставке. В вашем случае все иначе?
— Сейчас я не могу конкретно ответить на вопрос — время покажет. Руководство приказало мне уйти в отпуск.
— Что значит “приказало”?
— Пока у меня действует контракт с клубом, я обязан выполнить его решение.
— Вы восприняли его спокойно?
— Да. В сложившейся ситуации не всякому могли продлить кредит доверия.
— Выходит, в финале Кубка Беларуси вам не придется руководить командой. Обидно?
— Есть немного. Но я провел уже три финала, а ведь не каждому тренеру дано поучаствовать хотя бы в одном.
— В отличие от успешного продвижения по кубковой дороге “Шахтер” невзрачно стартовал в чемпионате. Что произошло?
— Причин целый комплекс. Не совсем удачно проведенная мной селекция. Тяжелый график. Непрофессиональное отношение ряда футболистов к делу.
— В вашем комментарии после матча с “Минском” проскользнула недосказанность — насчет отсутствия в составе Сучкова...
— Меня не устраивало функциональное состояние футболиста: получалось, он не набирал кондиции, а сбавлял с каждой игрой.
Естественно, начал интересоваться, по каким причинам, — в результате получил ряд нехороших сигналов. Я, конечно, за руку никого не ловил, потому не могу говорить предельно конкретно. Но перед последним матчем созвал тренерский совет, на котором сказал: “Какое решение примете, таким оно и будет”. А в итоге сами футболисты решили не включать Сучкова в число восемнадцати. Значит, на то имелись определенные основания.
— В целом с микроклиматом в коллективе все нормально? А то ходит слушок, что команда могла вас “плавить”...
— Такого не было — однозначно. Повторюсь, ряд футболистов делали это непрофессиональным отношением к работе. Но сознательно меня никто не “плавил”. Вмешалось и невезение. На мой взгляд, по игре в новом сезоне мы не уступили еще никому. А последнюю просто-напросто внаглую сломал судья. Арбитры не имеют права ошибаться в таких моментах. Полагаю, это сделано умышленно. По какой причине? Наверное, политической. Все-таки мне непонятно, для чего перед матчем генеральный директор АБФФ Леонид Дмитраница заходит в судейскую и почему после его наставлений допускаются такие ошибки... Даже заявление, которое я писал в конце прошлого года, было связано не только с тем, что наступил трудный момент для “Шахтера”. Просто слишком часто говорю ненужные многим вещи о развитии белорусского футбола и за это страдаю. При нынешней футбольной власти в стране не вижу своей перспективы в тренерской карьере. Вот и захотел уйти на время, пока все не поменяется.
— Не боитесь гнева федерации? Ведь после таких слов отношение к команде меняется далеко не в лучшую сторону...
— Что касается людей из федерации, я по ним давно сделал выводы. Каждый должен заниматься своим делом. Если после игр с участием “Шахтера” три года подряд дисквалифицируют Кульбакова, а на четвертый его назначают на кубковый финал, хотя мы категорически против, — это неправильно. Зачем опять создавать прецедент? Вдруг Кульбаков и четвертый раз ошибся бы серьезно? И что, его опять дисквалифицировать? Но они не боятся этого делать... Доходит до того, что Геннадий Невыглас практически открыто говорит нашему руководству клуба, что я непрогрессивно работаю. Какое право имеет руководитель федерации так рассуждать о тренере? Никакого. И как он может вообще в этом разбираться? Неужели я не прогрессивный, если моя команда шесть раз за четыре года играет в финале Кубка, берет медали, участвует в евротурнирах? Значит, четко просматривается политический момент. Еще Вергейчик заявляет о мячах... Зачем такое делать? У нас не зоопарк, мы живем в двадцать первом веке и в европейской стране, а нам навязывают мячи сомнительного качества. В то время когда во всем мире уже думают, как в мяч внедрить чип, у нас пытаются внедрить непонятные мячи на рынок. Нам назначают судей, которых мы три года дисквалифицируем. Вот говорил я вслух о судействе — пожалуйста, выполз момент со Шмоликом. И самое страшное не то, что он вышел на поле пьяным. Страшно, что его туда выпустили... Вы представляете, какая круговая порука?
Впрочем, делайте выводы сами. Я же считаю, что неугоден федерации. А раз неугоден — у меня нет перспективы: так выходит, что принимаю всякие “непопулярные” решения. Они даются очень тяжело, потому что люблю футбол. Можно сказать, впитал его с молоком матери, которая не пропускала ни одного матча минского “Динамо”.
— А как вам такой посыл, что в неудачах “Шахтера” виноват исключительно главный тренер?
— Конечно, я допускал ошибки. Опустились на предпоследнее место — значит, тоже виноват. Но поймите, даже если бы тренер со двора готовил этих футболистов, они не имели бы права так низко сползти в турнирной таблице. Так что здесь велика вина всех, и прежде всего — моя. Может, потому, что слишком полагаюсь на профессионализм людей, стараюсь строить отношения на доверии. Но ребята сейчас и сами переживают не меньше моего. А уже может быть поздно — наверстать упущенное сложно. Хотя семь очков до второго места — еще не пропасть...
— Ваш демарш с выходом на поле во время игры с “Минском” и явно нелицеприятные высказывания и намерения в адрес арбитра уже растиражировали многие СМИ...
— Если угодно, могу повторить, что сделал все умышленно. И совершенно не переживаю. К этому шел уже не один год. Пусть у меня сложный характер, до сего момента за семь с половиной лет ни разу не был оштрафован федерацией или же удален. При том что за моей спиной нет такой фигуры, как Капский.
— Вы сказали, что ошибка судьи Седнева была не случайной. Поясните.
— Хорошо. Представьте себе ситуацию: вы вышли из дома, и вам нужно ехать на троллейбусе. Вы ошибетесь и сядете в автобус? Так и здесь. Когда игрок выходит один на один, ворота пустые, а голкипер его сбивает за пределами штрафной — обязательно должно быть удаление, даже если кто-то из защитников двигался параллельным курсом. Ну не мог рефери ошибиться в этой ситуации! Все знают, что дважды два — четыре. А если Седнев захотел сказать “пять” — видимо, его сильно об этом попросили.
Теперь второе. Перед этим было нарушение возле нашей штрафной, и газета “Все о футболе”, которую я никогда не читаю, написала: такое же нарушение в пользу “Минска”, когда можно было показать красную карточку Пласконному. Газета становится на сторону судьи — я понимаю, для чего она это делает. Хотя в том моменте Пласконного явно толкали в спину. И судья, нет чтобы назначить штрафной в сторону “Минска”, назначает его нам. Уж если так, это тоже фол последней надежды. Но он, поняв, что неправильно оценил ситуацию, просто дал Пласконному желтую карточку.
Я знал, в этой игре и при таком судействе “Шахтер” не сможет победить. Вот и пошел выразить свой протест, и не только в связи с судейством Седнева. Прежде всего это мой протест Невыгласу и господину Дмитранице.
— Фигурировала версия, что ваш выход на поле — реакция на запрет тренерам комментировать действия арбитров...
— Это полная чепуха. Поверьте, в жизни я очень терпеливый человек — все ко мне приходило прежде всего через терпение и труд. Но, еще раз говорю, мое решение было взвешенным и обдуманным.
— Однако на пресс-конференции вы пытались все смикшировать, использовав в лексике уже пресловутый муслиновский “подарок судьи”...
— Любой имеет право выразить свои мысли. И запрещения комментариев судейства можно трактовать как нарушение прав человека. Я понимаю, не каждый тренер из-за эмоций может объективно оценить ситуацию. Но запрещать... В Советском Союзе семьдесят лет запрещали делать многие вещи. И к чему мы пришли? И что, нам еще надо семьдесят лет, чтобы люди научились самостоятельности?
— Из нашего разговора получается, что беды, обрушивающиеся на “Шахтер”, связаны с тем, что им руководите именно вы?
— Когда вижу несправедливость, не держу это в себе, а высказываю вслух. Естественно, многим это не нравится, и они потом принимают “необходимые” меры. Не молчал, когда переписали регламент, лишив нас второго места. А потом критерий той статьи тихонько вернули обратно... Я обо всем говорю — и, разумеется, федерацию это раздражает. Вот потом и отношение к “Шахтеру” такое...
— Получается, вы пока не видите для себя в Беларуси перспективы. Это значит, что нет смысла возвращаться на пост главного тренера “Шахтера”?
— В некотором смысле — да.
— Но, если взвесить все спокойно, уйти ведь проще всего. Оставить команду в таком положении — не будет ли с вашей стороны это смахивать на малодушие?
— Я буду рад остаться в структуре клуба и переждать это не очень хорошее для нас время.
— Значит, вопрос, с которого мы начинали, все же актуален?
— Да, такие формулировки попахивают тем, что я могу отойти от дел. Но на мне очень большой груз ответственности — все-таки создал в “Шахтере” перспективу, что видно по выступлению дубля. На этих ребяток потрачены не один час, день или месяц. Плюс ответственность перед родителями, которые доверили мне своих детей, отпустив их из дома в четырнадцатилетнем возрасте. Кстати, это был один из ключевых моментов, когда в прошлом сезоне я передумал и решил остаться у руля команды. И сейчас та же ситуация: Солигорск для меня родной, я не могу его бросить. Да и, когда руководство доверяет, этим нужно дорожить.
— А как же популярная теория про смену обстановки? Все-таки в “Шахтере” вы уже давно...
— Думаю, в большинстве случаев, если бы председатель федерации позвонил в клуб с такими намеками, о которых я говорил ранее, — у тренера не было бы в нем перспективы. Но “Белкалием” управляют и на нем работают очень серьезные и порядочные люди, которые имеют на сей счет другую точку зрения. И главное, что не чужую, а свою.