Когда спортивный директор “Шахтера” идет быстрым шагом, поспевать за ним трудно. На то он и Юрий ВЕРГЕЙЧИК — белорусский Крауч — размашистая походка, руки в карманах куртки: “Здесь недалеко, сейчас поедем”. Из-за угла солигорского стадиона “Строитель” показывается стоянка, и нам тотчас же подмигивает фарами “пучеглазый” темно-синий “Мерседес”.
Из-за руля встает Вергейчик-младший — форвард “Шахтера” Кирилл, только что победно сыгравший против “Витебска”. На командорское место хозяйски усаживается старшой, кивает мне на место рядом, шевелит рычагом внизу и произносит знаменитое гагаринское слово…
Европа и рэкет
Темнеет в апреле быстро. Особенно в пасмурную погоду. Когда Солигорск остается “за кормой”,
видимость дает лишь свет фар. “Наверное, каждую колдобину на этой минской дороге знаете?” — “Наверное, — соглашается Юрий Васильевич. — Двенадцать лет мотаюсь туда и обратно. Раньше ездил три-четыре раза в неделю. Теперь чуть реже. Два последних года приходится и по другим городам колесить — я ж селекцией занимаюсь”.
Мы условились в этот “попутный вечер” не говорить о футболе, но, видимо, это бесполезно. Вергейчик исправно съезжает с колеи — и сворачивает на излюбленную стезю. Критично настроенный, иногда просит выключить диктофон: “А то такого наговорю…”
“Ваше самое памятное путешествие?” — спрашиваю собеседника и возвращаю его во времена игровой карьеры. “Права у меня появились в 1992-м, а первую машину купил только три года спустя. Знаешь, как это было?” — “Ну”. — “Поехали с “Динамо-93” на сбор в Голландию. Вот и попригоняли себе кто что. Возвращались, помню, целой колонной. Впереди Леонид Андреевич Лапунов — гнал “Вольво” для Хвастовича, а за ним половина команды — Шавров, Евневич, Вергейчик… Для меня это была первая практика — до того всего два раза за рулем сидел. Ох, и натерпелся — особенно когда по автобану ехали. Да и дорога неблизкая — я неделю потом ходил с согнутыми пальцами”. Юрий Васильевич усмехается и, отрывая руки от руля, сгибает ладони и показывает все наглядно.
“Где та ваша первая машина?” — “Через полгода продал. Не хотел, но было надо — уезжал играть в Бельгию, а там по контракту выдавали “Ситроены”. “Хорошие?” — “Ага, новые, полная страховка. Но не свое — не жалко. У нас за сезон семь игроков машины побили. И в меня как-то одноклубник въехал. Стою на светофоре, вдруг — бух сзади. Оборачиваюсь — сидит, улыбается…”
Европейский этап своей карьеры Вергейчик вспоминает с удовольствием. В том числе и некоторые дорожные коллизии. “Мне в Бельгии сразу сказали: если увидишь за рулем женщину или африканца — объезжай за десять метров. Они ж водить не умеют. Как-то я в этом убедился… Но это ерунда. Вот рэкет — другое дело. Домой было ездить небезопасно. Встречались крепкие ребята на дорогах — высматривали транзитников. Пару раз и мне на хвост садились. Но я держал скорость 120-140 и старался не останавливаться. Хотя однажды, уже возле границы, заехал на заправку — думал, опасность миновала. Куда там — тормозит машина, выходят, идут ко мне… Ну я за руль и к таможне — отстали…”
Звери и рыбы
В Минск нам торопиться нет нужды — и спортивный директор “Шахтера” мчит не на пределе. Кажется, даже не нарушает скоростной режим. “Совсем не фолите на дороге?” — спрашиваю известного возмутителя футбольного спокойствия. “Бывает. Тогда штрафы плачу. Говорю гаишнику: я, мол, работаю в профессиональном футболе. Он в ответ: мне больше хоккей нравится — и выписывает квитанцию. Хотя иногда, конечно, прощают. Все от человека зависит. Я вообще не злостный нарушитель. Это, видимо, от отца. Он профи — 40 лет стажа, и все по правилам. Неторопливый — это главное. А я все время куда-то спешу. Как в той песне Боярского…”
Вергейчик крутит на панели какую-то ручку — и включается музыка. “О, “Песняры”, — удовлетворенно констатирует и прибавляет звук. “Любите Мулявина?” — “Конечно. Как и всю советскую эстраду — Антонова, Аллу Борисовну. Шансон уважаю. Дети смеются — что ты, говорят, слушаешь? Но у них же никакого понятия, правильно?”
В этот момент мимо нас проносится пулей некий автомобиль. На короткие секунды появляется в свете фар — и исчезает далеко впереди. “Алумона!” — оживляется на заднем сиденье Вергейчик-сын. “А, Сашка… — кивает Васильич. — От, лихач. У нас в “Шахтере” еще Гончарик когда-то любил разогнаться. На самолете летать боялся, а из Солигорска в Минск мог доехать за сорок минут. Я бы к нему в машину не сел…”
Вслед за Алумоной перед вергейчиковым “Мерседесом” возникает… зверь. Вроде крыса. Она проворно перебегает дорогу и сигает в кювет. “Между прочим, хорошая примета, — отмечает водитель. — Если сейчас махнуть на рыбалку — приличный улов гарантирован”. “Любите это дело?” — “У меня здесь дача неподалеку. А на даче — лодка моторная. На Припяти, знаешь, какой бывает клев? Щука отлично идет, судак… Впрочем, судак в последнее время стал хуже брать. Зато сомы попадаются — по шесть-семь килограммов. Первого июня поедем с друзьями сезон открывать. Пока рыбачить запрещено — нерест”.
Деревня и “бырло”
Дорога из Солигорска в Минск — сплошные леса и деревни. И по тому, и по другому поводу Вергейчику есть что сказать.
“Когда играл в “Динамо”, приехала к нам однажды научная бригада. Психологи. Начали тестировать футболистов. Кем, спрашивают, видите себя в будущем? Я подумал, ну и ответил — лесником. На полном серьезе. Два дня они за мной ходили — откуда столь редкая тяга? А что тут спрашивать — в Беларуси такая дикая природа… Пойти в лес, насобирать грибов — милое дело. В Европе по-другому. Да, красиво, но все как-то расчерчено, пострижено, декоративно, — говорит Васильич и закрывает тему словами довлатовского героя: — Искусственно, в общем”.
“А в селе могли бы жить, Юрий Васильевич?” — “Да легко! Если бы не финансовый вопрос, то, может, и поселился бы уже. Я ж огородник! В позапрошлом году собрал на даче двадцать ведер помидоров. Кабачки сажаю, огурцы. Все сам. Цветами только жена занимается. Лопатой люблю помахать. Наработаешься, в баню сходишь — словно заново рождаешься. А город что? Гонка одна. Не успел бронзу какую-нибудь выиграть — опять надо впрягаться, что-то кому-то доказывать”.
Поворот на Старые Дороги настраивает моего собеседника на лирический лад. “Я там играл. В “Строителе”, где армию делали. У легендарного тренера Жуковца”. — “Того, который грозился в свой город мадридский “Реал” привезти?” — “Он мечтал, а все смеялись. А если бы Капский десять лет назад то же самое сказал? Его бы тоже подняли на смех. А в итоге БАТЭ привез в Беларусь “Реал”. Надо ставить высокие задачи — иначе зачем играть?”
Старые Дороги, как известно, славятся не только тренером-энтузиастом Жуковцом и типовыми райцентровскими достопримечательностями, но и отменным — лучшим в стране — самогоном. Эту тему Вергейчик подхватывает с энтузиазмом: “Раньше — да, продукт был что надо. Я тестировал — знаю. А сейчас качество не то. Разучился, видно, народ гнать. Да и зачем, если есть “бырло” за три тысячи рублей?”. Я хочу задать по возникшему поводу какой-то каверзный вопрос, но собеседник играет на опережение: “Раз мы переходим к спиртному, то напиши: Вергейчик в последнее время пьет красные вина. Молдавские, коллекционные. Это еще с Кишинева пошло — когда ездили с “Нистру” в еврокубках играть. Правда, вспоминать те матчи неохота…”
Игра и время
Чем ближе огни большого города, тем больше футбольной тематики появляется в нашем разговоре. Кто-то звонит — и несколько минут в салоне идет обсуждение подробностей прошедшего тура. Да и сам спортивный директор все чаще вступает в игру номер один. То с позиций развития солигорского ФК, то в амплуа последовательного критика нашего футбольного хозяйства как такового. Я не во всем с ним согласен, но предпочитаю поддакивать — дорожные споры, как известно, последнее дело.
Время летит незаметно, и столичный ГУМ за мерседесовским стеклом вырастает быстро. Дорога съела полтора часа. Напоследок я задаю заранее заготовленный вопрос: “Снова тренировать еще не скоро собираетесь?” Вергейчик на мгновение задумывается, но затем решительно стучит ладонью по рулевому колесу: “Знаешь, пока что-то не тянет. Меня устраивает то, чем сейчас занимаюсь”. Но уже вдогонку, закрывая дверцу, добавляет: “Хотя лицензию “Pro” недавно получил. Пусть будет — может, когда-нибудь пригодится…”
Конечно, пригодится. Ведь что такое, Юрий Васильич, ваше спортивное директорство? Разрешенные 90 км/ч. Гладкий асфальт при попутном ветре. Помидоры на даче и грибы в лесу. А тренерство — сплошной драйв и большая скорость. Педаль в пол и хвост пистолетом. Кто это знает — того старая дорога еще непременно увлечет снова.